В. Д. Доценко.   Морские битвы России XVIIII-XX веков

Лебединая песня парусного флота



К середине XIX века стремление к господству на Ближнем Востоке и овладению Черноморскими проливами привело к усилению противоречий между Англией и Россией. Францию тоже не устраивало господство России на Черном море и ее влияние на Турцию. Однако русско-турецкие отношения из-за религиозных разногласий все более обострялись. Наконец, 10 мая 1853 года между Россией и Турцией прекратились дипломатические отношения, а в июне русская армия вошла в Молдавию и Валахию. В октябре 1853 года началась Крымская война, в которой против России на стороне Турции выступили Англия и Франция.
Еще в сентябре на кораблях эскадры вице-адмирала Павла Степановича Нахимова из Севастополя на Кавказское побережье была переправлена пехотная дивизия с артиллерией и обозом. За эту операцию император наградил Нахимова орденом Святого Владимира 2-й степени. В начале войны, осуществляя поиск турецкой эскадры в восточной части Черного моря, Нахимов отдал приказ:

«Имея известие, что турецкий флот вышел в море в намерении занять принадлежащий нам порт Сухум-кале, намерение неприятеля не может иначе исполниться, как пройдя мимо нас или дав нам сражение. В первом случае я надеюсь на бдительный надзор господ командиров и офицеров, во втором, с Божией помощью и уверенностью в своих командирах, офицерах и командах, я надеюсь с честью принять сражение и недопустить неприятеля исполнить свое дерзкое намерение. Не распространяясь в наставлениях, я выскажу свою мысль, что, по мнению моему, в морском деле близкое расстояние от неприятеля и взаимная помощь друг другу есть лучшая тактика».

Но противник у российских берегов не появлялся. Тогда Нахимов сам предпринял попытку найти и уничтожить турецкий флот у его побережья. 11 ноября он в конце концов обнаружил неприятеля в Синопской бухте. У Нахимова было всего три линейных корабля, которыми он вначале и блокировал неприятельский флот, а 16 ноября подошли еще три линейных корабля и два фрегата под командованием контр-адмирала Федора Михайловича Новосильского (он в 1829 году отличился на бриге «Меркурий»). На следующий день Нахимов провел совещание флагманов и командиров кораблей, после чего появился его знаменитый приказ:

«Располагая при первом удобном случае атаковать неприятеля, стоящаго в Синопе, в числе семи фрегатов, двух корветов, одного шлюпа, двух пароходов и двух транспортов, я составил диспозицию для атаки их и прошу командиров стать по оной на якорь и иметь в виду следующее:
1. При входе на рейд бросать лоты, ибо может случиться, что неприятель перейдет на мелководье, и тогда стать на возможно близком от него расстоянии, но на глубине не менее 10 сажен.
2. Иметь шпринг на два якоря; если при нападении на неприятеля будет ветер N, самый благоприятный, тогда вытравить цепи 60 сажен, иметь столько же шпрингу, предварительно заложенного на битенг; идя на фордевинд при ветре О или ONO, во избежание бросания якоря с кормы становиться также на шпринг, имея его до 30 сажен, и когда цепь, вытравленная до 60 сажен, дернет, то вытравить еще 10 сажен; в этом случае цепь ослабнет, а корабли будут стоять кормою на ветер, на кабельтове; вообще со шпрингами быть крайне осмотрительными, ибо они часто остаются недействительными от малейшаго невнимания и промедления времени.
3. Перед входом в Синопский залив, если позволит погода, для сбережения гребных судов на рострах я сделаю сигнал спустить их у борта на противолежащей стороне неприятеля, имея на одном из них на всякий случай кабельтов и верп.
4. При атаке иметь осторожность, не палить даром по тем из судов, кои спустят флаги; посылать же для овладения ими не иначе, как по сигналу адмирала, стараясь лучше употребить время для поражения противостоящих судов или батарей, которыя, без сомнения, не перестанут палить, если бы с неприятельскими судами дело и было кончено.
5. Ныне же осмотреть заклепки у цепей; на случай надобности расклепать их.
6. Открыть огонь по неприятелю по второму адмиральскому выстрелу, если пред тем со стороны неприятеля не будет никакого сопротивления нашего на него наступлению; в противном случае палить, как кому возможно, соображаясь с расстоянием до неприятельских судов.
7. Став на якорь и уладив шпринг (то есть повернув им корабль бортом к неприятелю), первые выстрелы должны быть прицельные; при этом хорошо заметить положение пушечнаго клина на подушке мелом, для того что после, в дыму, не будет видно неприятеля, а нужно поддерживать быстрый батальный огонь. Само собою разумеется, что он должен быть направлен по тому же положению орудия, как и при первых выстрелах.
8. Атакуя неприятеля на якоре, хорошо иметь, как и под парусами, одного офицера на грот-марсе или салинге для наблюдения, а, буде они не достигают своей цели, офицер сообщает о том на шканцы для направления шпринга.
9. Фрегатам «Кагул» и «Кулевчи» во время действия оставаться под парусами для наблюдения за неприятельскими пароходами, которые, без сомнения, вступят под пары и будут вредить нашим судам по выбору своему.
10. Завязав дело с неприятельскими судами, стараться по возможности не вредить консульским домам, на которых будут подняты национальные их флаги.
В заключение выскажу свою мысль, что все предварительные наставления при переменившихся обстоятельствах могут затруднить командира, знающаго свое дело, и потому я предоставляю каждому совершенно независимо действовать по усмотрению своему, но непременно исполнить свой долг. Государь Император и Россия ожидают славных подвигов от Черноморскаго флота. От нас зависит оправдать ожидания».

Ночь накануне сражения была дождливой, а море штормило. К утру шторм немного стих, но сплошные свинцовые тучи закрывали почти все небо, временами шел холодный дождь. Ветер был почти попутным. В девять часов утра, по сигналу флагмана, с кораблей спустили на воду гребные суда, а в половине десятого на корабле «Императрица Мария» взвился сигнал: «Приготовиться к бою и идти на Синопский рейд!» Отслужив молебен, с развевающимися на брам-стеньгах национальными флагами, на всех парусах эскадра начала сближаться с неприятелем. По сигналу Нахимова эскадра без труда перестроилась в две кильватерные колонны: во главе одной шел 84-пушечный «Императрица Мария» под флагом Нахимова, а во главе второй — 120-пушечный корабль «Париж» под флагом Новосильского. В кильватер «Императрице Марии» шли 120-пушечный «Великий князь Константин» и 80-пушечная «Чесма». За кораблем Новосильского следовали 120-пушечный «Три Святителя» и 80-пушечный «Ростислав».
Шел двенадцатый час. Обе колонны при порывистом попутном ветре под всеми парусами неслись в Синопскую бухту. Турецкий флот стоял в бухте в строю в форме полумесяца, повторяющем очертание берега. Левый фланг этого строя опирался на батарею №4, а правый — на батарею №6. В центре боевого порядка турки установили восьмиорудийную крупнокалиберную батарею №5. Три береговые батареи противника стреляли практически впустую, так как их ядра не долетали до русских кораблей.
На всех русских кораблях прислуга стояла у орудий. Все взоры были устремлены на флагмана в ожидании сигнала начать сражение. Ровно в двенадцать часов взвился полуденный флаг, а затем на флагманском корабле прозвучал полуденный выстрел. Этот обычай был выполнен с особым шиком и как-то сразу успокоил команды.

Но напряжение все нарастало. Первыми дрогнули турки. С флагманского 44-пушечного фрегата Осман-паши «Ауни-Аллах» сверкнула молния пушечного выстрела, а затем Синопскую бухту огласил неумолкающий перекат грома сотен орудий. Стреляли с судов и береговых батарей. Бухту заволокло дымом. В первые минуты русские корабли были буквально засыпаны градом ядер, книпелей и картечи. Однако турки, как и в сражении при Наварине в 1827 году, повторяли ту же ошибку: вместо того чтобы сосредоточить огонь по корпусам, они снова били по рангоуту и парусам. При попутном и довольно сильном ветре этот огонь не достигал цели.
Невзирая на огонь, русские корабли, как на учениях, становились на шпринг по диспозиции. С помощью сорока двух 68-фунтовых бомбических пушек русские за полчаса расправились с турецким фрегатом, на котором турки, не выдержав огня, расклепали якорь-цепь и, не спуская флага, выбросились на мель в районе батареи №6. «Императрица Мария» взяла на себя флагманский «Ауни-Аллах». Несколько турецких судов и береговых батарей обрушили мощь своих орудий на корабль Нахимова: перебили большую часть рангоута и стоячего такелажа, у грот-мачты осталась только одна целая ванта. Расправившись с турецким флагманом, Нахимов перенес огонь на фрегат «Фазли-Аллах» (что в переводе на русский означало «Богом данный»). Это был бывший русский фрегат «Рафаил», захваченный турками еще в 1829 году. Не выдержав огня, и на этом фрегате турки расклепали якорь-цепь. Течение и ветер быстро понесли фрегат к берегу, а вскоре «Фазли-Аллах» уже горел.
В разгар сражения Нахимов внимательно следил за действиями эскадры. Восхищенный действиями «Парижа», уничтожившего фрегат «Дамиад» и добивавшего «Низамие», Нахимов распорядился поднять сигнал благодарности, но фалы оказались перебитыми. Тогда Павел Степанович приказал послать к «Парижу» шлюпку.
Уничтожив четыре фрегата и один корвет, «Императрица Мария» и «Париж» перенесли огонь на самую мощную батарею №5. Через каких-то пять-шесть минут от батареи остались груды металла. Прислуга в панике бежала.Вслед за головными выстраивались и другие корабли. «Великий князь Константин» стал против двух 60-пушечных фрегатов «Навек-Бахри» и «Несими-Зефер» и 24-пушечного корвета «Неджми-Фешан». Эти суда прикрывались огнем батареи №4. Вначале всю мощь 68-фунтовых бомбических орудий «Великий князь Константин» обрушил на фрегаты. Подошедшая вскоре «Чесма», несмотря на выстрелы с батареи №3, огонь своих пушек направила на фрегат «Навек-Бахри». Спустя двадцать минут турецкий фрегат взлетел на воздух. Обломками фрегата засыпало батарею №4. Покончив с одним фрегатом, «Константин», повернув на шпринг, начал расстреливать «Несими-Зефер» и «Неджми-Фешан», а «Чесма» обратила свои пушки против батарей №3 и 4 и вскоре сравняла их с землей. Тем временем «Константин» расправился с фрегатом и корветом. Объятые пламенем, оба судна выбросились на берег.
Не менее жарким был бой и на левом фланге. На корабле «Три Святителя» в самом начале сражения турки перебили шпринг. Оставшийся на одном якоре корабль развернулся кормой к батарее №6. Турки, однако, успели произвести лишь несколько залпов. На выручку «Трем Святителям» подошел «Ростислав», перенесший огонь на батарею. Тем временем с помощью барказа положение корабля удалось восстановить. Совместными усилиями «Ростислава» и «Трех Святителей» вначале были уничтожены фрегат «Каиди-Зефер» и корвет «Фейзе-Меабур», а затем батарея №6.
В перестрелке неприятельское ядро угодило прямо в батарею «Ростислава»: загорелся пороховой ящик, огонь стал распространяться в сторону крюйт-камеры. «Ростиславу» грозила опасность: он мог взлететь на воздух. Но храбрый мичман Николай Александрович Колокольцев спас корабль от верной гибели. Он получил чин лейтенанта и орден Святого Георгия 4-й степени. В том же году его наградили орденом Святого Владимира 4-й степени, а за участие в обороне Севастополя — золотым оружием.
В самый разгар сражения пароход «Таиф», пользуясь своим преимуществом в скорости, вырвался из Синопской бухты.Тем временем бухта превратилась в ад: в ней все горело, взрывалось и тонуло. С полузатонувшего «Ауни-Аллаха» сняли командующего турецкой эскадрой вице-адмирала Осман-пашу. В плену оказались еще трое турецких командиров кораблей.
В тот же день главнокомандующий войсками и флотом в Крыму адмирал князь Александр Сергеевич Меншиков донес императору: «Повеление Вашего Императорскаго Величества исполнено Черноморским флотом самым блистательным образом. Первая турецкая эскадра, которая решилась выйти на бой, 18-го числа ноября истреблена вице-адмиралом Нахимовым. Командовавший оною турецкий адмирал Осман-паша, раненный, взят в плен и привезен в Севастополь.
Неприятель был на Синопском рейде, где, укрепленный береговыми батареями, принял сражение. При этом у него истреблено семь фрегатов, шлюп, два корвета, один пароход и несколько транспортов. За сим оставался один пароход, который спасся по превосходной быстроте своей.
Эта эскадра, по-видимому, есть та самая, которая снаряжалась для овладения Сухумом и содействия горцам.
Наша потеря состоит в одном обер-офицере, 33-х убитых нижних чинах и 230-ти раненых».
В ответном рескрипте император Николай I писал:

«Князь Александр Сергеевич!
Победа при Синопе являет вновь, что Черноморский флот Наш достойно выполняет свое назначение. С искреннею, сердечною радостию поручаю вам сказать храбрым морякам Нашим, что Я благодарю их за подвиги, совершенные для славы России и для чести Русскаго флага. Я с удовольствием вижу, что Чесма не забывается в Русском флоте и что правнуки достойны своих прадедов».

К Нахимову же император обратился со следующей грамотой:

«Истреблением турецкой эскадры при Синопе Вы украсили летопись Русскаго флота новою победою, которая навсегда останется памятною в морской истории. Статут военнаго ордена Святаго Великомученика и Победоносца Георгия указывает награду за Ваш подвиг. Исполняя с истинною радостию постановление статута, жалуем Вас кавалером Святаго Георгия второй степени большого креста, пребывая к Вам Императорскою милостию Нашею благосклонны».

В воскресенье 29 ноября 1853 года по случаю Синопской победы в присутствии императора, генералов и адмиралов в большой церкви Зимнего дворца прошел торжественный молебен, который сопровождался салютом с Петропавловской крепости.
Синопское сражение стало последним сражением парусных кораблей и лебединой песней Российского парусного флота.

<< Назад   Вперёд>>  
Просмотров: 6406