В. Д. Доценко.   Морские битвы России XVIIII-XX веков

Победа при Гренгаме



Новый 1720 год начался с громкой победы Российского флота на Балтике. В январе отряд в составе шнявы «Наталия», галеота «Элеонора», пинка «Принц Александр» и двух гукоров под командованием капитана 3 ранга Франца Вильбоа захватил шедшие из Стокгольма в Данциг два шведских судна, груженных артиллерией. На взятых галиоте и гукоре находилось 38 медных пушек, в том числе девять пушек и две мортиры, потерянные русскими под Нарвой в самом начале Северной войны.
В 1720 году в Российском флоте произошло заметное событие — был принят первый Морской устав. Известно, что еще в апреле 1710 года вышли из печати «Инструкции и артикулы военные, надлежащие к Российскому флоту», явившиеся прообразом Морского устава. Окончательную правку этого документа сделал сам Петр. В письме графу Апраксину, датированном 24 марта 1710 года, он писал: «Правы морские правил и пошлю незамешкав к Москве печатать». При разработке артикулов за основу были взяты статьи Крюйса, а некоторые положения заимствованы из датского морского устава. С выходом в свет артикулов была утверждена присяга: «Божию милостию Петру Первому царю Россиян и пр., и пр. Обещаем и присягаем мы верным быть и Его Царского Величества указы, и под властью Его Величества, генералов, адмиралов, адмиралтейских советников, вице-адмиралов, контр-адмиралов, комендантов, капитанов и иных глав, высокопомянутого Его Величества над нами поставляемых, указы и приказы почитать и послушно и верно исполнять, как честным и добрым людям надлежит, и впрочем поступать по артикулам и учреждениям для нашей службы сочиненным или впредь сочиняемым. В чем да поможет нам Господь Бог Всемогущий».
Тогда же закладывались основы для создания первого Морского устава. В 1715 году во Францию был направлен капитан-поручик К.Н.Зотов с поручением: «Все, что ко флоту надлежит на море, отыскать книги, также чего нет в книгах, а от обычая чинят, то помнить и все перевести на славянский язык нашим штилем, только храня то, чтоб дела не проронить, а за штилем их не гнаться. То описание учинить на двое: одно об адмиралтействе, другое о флоте... и все, что к обоим сим принадлежит, какого звания дело ни есть, все описать». В мае того же года Петр писал князю Куракину в Голландию: «Правы морские воинские да штат адмиралтейский мы ныне собираем всех государств, кои флоты имеют, и уже датский, французский и голландский переведены; требуем английскаго, что потрудитесь прислать немедленно».
13 января 1720 года, наконец, был объявлен указ об издании Морского устава, а 13 апреля опубликован сам документ под заглавием «Книга устав морской, о всем, что касается доброму управлению в бытности флота на море». Во введении к уставу Петр определил значение флота в системе вооруженных сил страны: «Сие дело необходимо нужно есть государству (по оной пословице, что всякий потентант, который единое войско сухопутное имеет, одну руку имеет, а который и флот имеет, обе руки имеет)...».
В апреле—мае 1720 года галерный флот под командованием участника Гангутского сражения будущего генерал-адмирала князя М.М.Голицына высадил на шведский берег крупный десант, который сжег два города, разорил 41 деревню, захватил несколько каботажных судов и богатые трофеи. Успехи русского флота сильно обеспокоили англичан, которые не желали иметь на Балтике сильного соперника. Бывшие союзники России англичане теперь примкнули к шведам. 18 мая на острове Котлин Петр I подписал знаменитый указ: «... Оборону флота и сего места иметь до последней силы и живота, яко наиглавнейшее дело». К концу месяца к Ревелю подошла объединенная англо-шведская эскадра в составе 35 вымпелов, в том числе 25 линейных кораблей. Но эта демонстрация не испугала русских, наоборот, они стали действовать еще активнее. Самым значительным в кампанию 1720 года было Гренгамское сражение.
С переходом англо-шведского флота от Ревеля к шведским берегам русский галерный флот по приказанию Петра I перешел с Аландского архипелага в Гельсингфорс, оставив для наблюдения за передвижением противника в островном районе несколько лодок. Во время очередного выхода на разведку одна из лодок села на мель и была захвачена противником, что сильно рассердило царя, и он приказал галерному флоту возвратиться в архипелаг.
Во второй половине июля командующий галерным флотом князь Голицын снялся с якоря и направился в Аландские шхеры. В составе его флота находились 61 галера и 29 лодок. 26 июля разведывательный отряд обнаружил стоящую на якоре между островами Ламеланд и Фритсберг шведскую эскадру в составе линейного корабля, четырех фрегатов, трех галер, трех шхерботов, шнявы, галиота и бригантины. Командовал эскадрой вице-адмирал Шеблат. Однако сразу вступить в сражение было невозможно из-за сильного ветра, который не стих и на следующий день. Голицын решил дать сражение у острова Гренгам, «где было место для наших галер способное». Но как только русские галеры подошли к Гренгаму, шведы снялись с якоря и пошли на сближение. Их флагман считал свою эскадру намного сильнее.
Возможно, в открытом море это могло быть и так, но в шхерах господствовали галеры. Голицын это преимущество и использовал. Вначале он стал отступать в шхеры, где с парусными судами трудно было управляться. Галеры же были в родной стихии. Они ведь и строились для действий в шхерах и у побережья. В погоне шведы не заметили, как попали в ловушку. Голицын перешел в решительное наступление. Первые два фрегата пытались развернуться к подходившим русским галерам лагом, но не хватило места, и они выскочили на мель. Их сразу же окружили галеры и после жаркой схватки взяли на абордаж. Два других фрегата из-за повреждения парусов отстали от основных сил. Шведский флагман только теперь понял, что попал в ловушку, и попытался из нее выбраться. Если гребные суда ретировались без особого труда, то капитану линейного корабля пришлось проявлять находчивость. Выполнив сложнейший маневр, флагман ускользнул, а фрегаты оказались добычей русских.
Об этой победе князь Голицын докладывал графу Апраксину следующее: «... я, осмотря и призвав генералитет, полковников и подполковников, имели совет и предложили, чтоб того дня выйти в гавань к острову Грейнгам и, когда погода будет тихая, а оные суда далече не отступят, чтоб абордировать. И как мы в тое гавань стали, то оныя суда и еще прибылыя с вице-адмиралом Шеблат, на парусах шли к нам в пролив, чего невозможно было начяться; однако ж для погоды имели отступить в прежнюю свою гавань, а оные за нами ж азартовали. И усмотря, что так далеко к заливу пробились, а отмели и каменья много, принуждены в надежде поиску абордировать и, как стали к ним пригребать, и оных, во оборотах, для пушечной стрельбы и в ретираде и что снасти перебиты, стало на мель два фрегата, которые хотя не с жестоким только абордирунгом достали, а два фрегата взяты абордирунгом на парусах на свободной воде. А достальные вице-адмиральский корабль и прочие ретировались, однако ж по возможности гнали и от вице-адмиральского корабля от кормы видели в воде доски; а нам за ним больше следовать не допустило за погодой, а паче что близко к морю и место широко, також и с моря еще два судна показались, а ежели б затихло, то бы ни одного судна весьма не упустили».
Сильный ветер и появление подкрепления спасли шведов от полного разгрома. Однако добыча была ощутимой. Русские пленили сразу четыре фрегата: 34-пушечный «Стор-Феникс», 30-пушечный «Венкер», 22-пушечный «Кискин» и 18-пушечный «Данск-Эрн». В плену оказалось 407 шведов, 103 человека были убиты. На русских галерах 82 человека были убиты и 246 ранены.

Петру I был представлен такой реестр:
«...Первый фрегат «Шторфеникс» в 34 пушки; на нем взято морских офицеров:
Капитан Гансфейр Штроле.
Порутчик Якон Сиверс.
Штурман — 1.
Шхиперов, констапелей и прочих обер служителей морских — 10.
Матросов — 99.

Сухопутных:
Порутчик Ионас Симон. Лекарей — 2. Солдат — 25.
Офицерский челядник — 1.
И того взято морских и сухопутных — 141.
Побито:
Морских обер служителей — 2. Матросов — 3. Солдат — 1.
Шхипорский челядник — 1. И того побито — 7.
Всего на оном фрегате взято и побито — 148 человек.

Взято пушек:
12-фунтовых — 2. 8-фунтовых — 20. 3-фунтовых — 12. И того — 34.

Другий фрегат «Венкер» в 30 пушек на нем взято людей:
Капитан Абрам Фалкенгрен. Капитан Порутчик Аксель Торквист. Порутчик Дитрих Валмер.
Штирманов, ботсманов и прочих обер служителей морских — 8.
Пушкарей — 4.
Матросов — 63.
Капитанский служитель — 1.
Сухопутных:
Порутчик Галер.
Урядников — 2.
Солдат — 16.
И того взято морских и сухопутных — 98.

Побито:
Морских обер служителей — 9. Матросов — 37. Солдат — 13.
И того — 59.
Всего на оном фрегате взято и побито — 157 человек.

Взято пушек:
6-фунтовых — 24. 3-фунтовых — 6. И того — 30.

Третий фрегат «Сискен» в 22 пушки; на нем взято людей:
Капитан Клас фон Штоуден. Капитан Ян Сидар. Порутчик Петер Дюсон. Штыкюнкер — 1.
Шхипоров, штирманов, констапелей, ботсманов и прочих обер служителей морских — 10. Волонтиров — 5. Матросов — 41. Офицерский служитель — 1.

Сухопутных:
Фелтвебель — 1. Солдат — 16.
И того взято морских и сухопутных — 78.

Побито:
Ботсманов, штирманов и прочих обер служителей морских — 6. Матросов — 14. Солдат — 4. Плотник — 1.
И того — 25.
Всего на оном фрегате взято и побито — 103 человека.
Пушек взято:
6-фунтовых — 6. 4-фунтовых — 12. 3-фунтовых — 4. И того — 22.

Четвертый фрегат «Данек Ерн» 18 пушек; на нем взято морских офицеров:
Порутчик Давыд Колве. Обер служителей морских — 6. Матросов — 62.

Сухопутных:
Прапорщик Яган фон Гартен. Капрал — 1. Солдат — 18. Барабанщик — 1.
И того взято морских и сухопутных — 90.

Побито:
Штюрман — 1. Матросов — 8. Солдат — 2. Юнк — 1.
И того — 12.
Всего взято и побито — 102 человека.

Взято пушек:
6-фунтовых — 18.
Всего на вышепомянутых 4 фрегатах взято офицеров и прочих морских служителей, так же и сухопутных — 407.
Убито — 103.
Всего в полон взято и убито — 510 человек.
Пушек разных калибров взято — 104.
На тех же фрегатах взято пушечных ядер, картеч ручных, ядер, пороху, и прочей аммуниции не малое число».


Сражение было настолько ожесточенным, что из 61 галеры 43 из-за сильных повреждений впоследствии пришлось сжечь, а разбитую 30-весельную галеру«Вальфиш» сожгли при урочище Фрисбург в ходе сражения. О напряжении сражения красноречиво говорит и расход боезапаса: с галер было выпущено 31 506 патронов и 23 971 зарядов картечи.
Об этой победе Петру I сообщили в день Преображения (6 августа) при выходе его из церкви Святой Троицы. Царь тут же возвратился в храм и приказал служить благодарственный молебен. По случаю победы Петр писал Меншикову: «Правда, не малая виктория может причесться, а наипаче, что при очах английских, которыя равно шведов обороняли, как их земли, так и флот».
В Петербурге победу праздновали три дня. Взятые фрегаты с триумфом ввели в столицу. Петр приказал эти трофеи хранить вечно. Была отчеканена медаль и установлено наравне с Гангутским церковное празднество. На медали выбита надпись: «Прилежание и храбрость превосходят силу». Князь Голицын за победу получил усыпанные бриллиантами шпагу и трость, офицеры — золотые медали с цепями, а нижние чины — серебряные. За взятие 104 пушек выдано на команды 8960 рублей призовых. Гренгамская победа была засчитана при производстве Михаила Михайловича Голицына в генерал-фельдмаршалы в 1725 году.
Бой при Гренгаме явился последним сражением Северной войны, продолжавшейся более двадцати лет. Швеция, измотанная и обессиленная, потерявшая значительные территории при поддержке новых союзников, надеялась на уступчивость России. Но Петр I занял жесткую позицию. В кампанию 1721 года он планировал завершить войну захватом Стокгольма.
Всю зиму флот усиленно готовился к раннему выходу в море. В Петербурге спустили на воду «зело благополучно» 80-пушечные трехпалубные корабли «Святой Андрей», «Фридемакер» и 66-пушечный двухпалубный «Святая Екатерина».
Корабельный флот довели до 27 вымпелов, несших более двух тысяч орудий. Галерный флот имел 171 судно.

Заметим, что еще в 1709 году русские не имели на Балтике ни одного линейного корабля. Первый 54-пушечный корабль «Полтава» был заложен на Адмиралтейской верфи в Петербурге 5 декабря 1709 года. К концу Северной войны Петр создал флот, который не уступал ни одному флоту мира. Примечателен тот факт, что для этого русскому царю потребовалось каких-то четверть века, тогда как другие страны строили свои флоты не одно столетие.
Всего за период царствования Петра I было построено более тысячи судов, в том числе 104 линейных корабля, 28 фрегатов, 305 полугалер и скампавей.
Длина парусных линейных кораблей петровского периода достигала 50, а ширина — 14 метров. На их вооружении находилось до 90 пушек, численность экипажа доходила до 800 человек, треть из которых составляли морские солдаты, а остальные были матросами и пушкарями. В экипаже матросы несли судовую службу, а солдаты — караульную, участвовали в абордажном бою и высаживались в десантах. Фрегаты имели длину до 30, ширину до 8 метров, а их вооружение состояло из 28—32 пушек. Экипажи некоторых фрегатов доходили до 220 человек. Срок службы судов исчислялся почти 10 годами, включая время после тимберовки.
В 1720 году все парусные корабли, кроме мелких, разделили на три ранга: к первому относились трехпалубные корабли, ко второму — двухпалубные, а к третьему — фрегаты. В первой половине 1723 года под руководством и при участии Петра приступили к разработке «Табели о корабельных пропорциях», а в начале следующего года этот документ был готов. В нем впервые предусматривалась постройка 100-пушечных кораблей длиной 54,43 и шириной 15,09 метра (без досок обшивки).
Шведы к началу кампании 1721 года смогли подготовить только одиннадцать кораблей, три фрегата и брандер. 30 августа в Ништадте был подписан мирный трактат. Согласно договору, шведский король «... уступал за себя и своих потомков и наследников свейского престола его царскому величеству и его потомкам и наследникам Российского государства в совершенное, неприкосновенное вечное владение и собственность, в сей войне через его царского величества оружие от короны свейской завоеванные провинции: Лифляндию, Эстляндию, Ингерманландию и часть Карелии с дистриктом Выборгского лена, с городами и крепостями: Ригой, Динамюндом, Перновойю, Нарвою, Выборгом, Кексгольмом и всеми прочими упомянутыми провинциям, надлежащими городами, крепостями, гаванями, местами, берегами, с островами: Эзель, Даго, Меном и всеми другими от Курляндской границы по Лифляндским, Эстляндским и Ингерманландским берегам...».
Целую неделю в Петербурге праздновали победу в Северной войне. На пиршество было приглашено более тысячи персон. 22 октября в церкви Святой Троицы после литургии и прочтения мирного трактата от имени народа Сенат просил царя за его труды, заслуги и благодеяния, оказанные отечеству, принять титул «Отца Отечества, Великаго и Императора Всероссийскаго». Петр принял также чин адмирала красного флага. По случаю заключения мира граф Апраксин получил кейзер-флаг, то есть был утвержден в звании генерал-адмирала, Крюйса произвели в полные адмиралы, Сиверса и Гордона — в вице-адмиралы, Наума Синявина, Сандерса и Фангофта — в контр-адмиралы, а Гослера, Бредаля и Ивана Синявина — в чин капитан-командора.

Не менее пышно проходили торжества и в Москве. 10 декабря Петр Великий отправился в первопрестольную. В московских торжествах морской элемент занимал доминирующее положение. Проследовавшая по Тверской процессия состояла из моделей судов разных классов. Впереди ехал «князь-папа с компанией», за ними — Нептун в карете в виде морской раковины, затем на золоченой шлюпке следовал князь Меншиков, а на роскошной галере — генерал-адмирал Апраксин. На всех судах были гребцы, имитировавшие греблю, полозья же были спрятаны. Создавалась полная видимость передвижения по воде. За шлюпками с лоцманами на парусном корабле следовал сам царь, исполнявший должность капитана. Гремела музыка, раздавались пушечные выстрелы и крики ура! Впервые были отданы почести ботику, с которого начались морские увлечения юного Петра. Ботик, названный Петром «дедушкой русского флота», стоял на территории Кремля, на изготовленном специально для него постаменте с изображением аллегорических картин. На гравюре, исполненной в России в честь подписания Ништадтского мирного трактата, были такие слова: «Конец сей войне таким миром получен ничем иным, токмо флотом...».

<< Назад   Вперёд>>  
Просмотров: 8874